Дуэйн Диана - Мир Спока
Д и а н а Д у э й н
М И Р С П О К А
(из цикла "Звездный Путь")
На Звездном Флоте ходит шутка о том, что если и есть нечто,
движущееся со скоростью, превышающей скорость искривления десятой
степени, так это только новость.
Из всех шуток Звездного Флота эта больше всех похожа на правду.
Для Федерации планет, разбросанных подобно пылинкам хвоста кометы на
пространстве в тысячи световых лет, новость - это кровь, необходимая
для самой жизни. Без новостей каждый мир одинок так, как если бы во
Вселенной не было других миров. Не много есть народов, которые хотели
бы остаться одинокими в этом кромешном мраке космоса, поэтому новости
вызывают больший интерес, чем звездные войны и межпланетная торговля.
Посредством субкосмической передачи (которая быстрее любой скорости
искривления, но все же недостаточно быстрая), посредством памперно-
фазерного технотронного пакета и переводного распыления, посредством
новейшей технологии сжатого континнума и синусного уклонения (между
планетами Солнечной системы) и посредством трансляции всевозможных
типов радиостанций через голотроны - новости множества планет
Федерации и планет за ее пределами прокладывают себе путь через,
вокруг, под и над, на миллиарды миль и тысячи световых лет.
Огромные расстояния берут свою пошлину с каждого передаваемого
слова. Сигнал прерывается субкосмическим шумом, информация искажается,
переводы получаются неполными и не совсем идентичны источнику. Из-за
больших расстояний некоторые новости теряют оперативность и кажутся
более ужасающими, чем на самом деле. Ни одна новость не передается без
изменений. В нее вносит поправки либо молчащий космос, либо умные
головы, которые, похоже, без этого не могли бы существовать. Кроме
того, ни одна из новостей не действует на два разных существа
одинаково.
И это известие не было исключением.
Дверь растаяла, он вошел в свою комнату, остановился на минуту,
затем что-то сказал, и дверь встала на место. Следом за этим исчезли
все посторонние звуки. Его мягкий и спокойный голос был неслышим для
народа, населявшего планету.
Он задержался для того, чтобы снять свое черное пальто и повесить
его на вешалку в том месте, где была дверь. Под пальто были надеты
пиджак и брюки темного цвета - что-то между черным и коричневым, с
семейным гербом, вышитым на вороте пиджака. Мундир дипломата выглядел
изысканно на его высокой фигуре. Зрелый возраст оставил на нем свою
отметину. Вся его внешность гармонировала с одеждой: темные волосы,
темные, глубокие глаза, лицо, словно высеченное из камня - ни один из
местных жителей не смог бы прочитать что-либо по его выражению. В нем
бурлила энергия, некоторые бы сказали "чрезмерная энергия", которую он
полностью контролировал, и это даже путало. Никто не подозревал,
насколько жесток этот контроль. Несмотря на то, что он не считал себя
ни чудовищем, ни чужаком, его бы очень смутило, если бы хоть на
секунду им овладела какая-нибудь эмоция.
Он повернулся и взглянул в окно. Там, над коричневатыми полями,
стояло медно-золотое солнце. Приближался закат весеннего дня, который
люди считали слишком жарким для весны. Несколько раз он слышал сегодня
от них фразу, произнесенную извиняющимся тоном: "Ну, по крайней мере,
хоть сухо." Им вовсе не стоило так оправдываться. Для него это был
настоящий весенний день - прохладный, свежий, с покрывающимися листвой
деревьями. Все это напомнило ему о рассветах, проведенных на охоте в
пору его молодости.
У айдетической памяти свои правила. На ка
